Попель
«Танк наскочил на зенитную батарею, чего больше всего боялся Веселов. Одну пушку раздавили, была повреждена гусеница, вторую пушку уничтожили из орудия. Третья немецкая пушка не стреляла. Как потом выяснилось от пленного — она было неисправна. Потом подошли немецкие танки и завязался бой. К вечеру от нарядной белой окраски Т-34 ничего ничего не осталось — осколки […]
В мемуарах Николая Попеля отмечен эпизод, как советские офицеры впервые посетили Куммерсдорфский полигон, а конкретно инициатором экскурсии стал инженер Павел Григорьевич Дынер — помощником командующего 1-й танковой армией Катукова по технической части. Уже давно в штабе армии имелись сведения, что на этом полигоне немцы создавали свои танковые новинки, может они еще не успели уничтожить результаты […]
Сражение под Прохоровкой — жалкое подобие того танкового апокалипсиса, который произошел под Дубно в июне 1941. Уже на второй день Великой Отечественной войны советским командованием было решено провести мощный, решительный контрудар, сильнейшими мехкорпусами Красной армии Киевского ВО. 800 немецких танков, против 2800 советских машин. Сражение было проиграно и почти вычеркнуто из советской историографии, в угоду […]
От этой истории к горлу подступает комок.«Минут 30 Веселов наводил порядочек на дороге, по которой курсировали фашистские машины. Потом понял — дальше нельзя и свернул на проселок. Сделал километра три — снова лесное безлюдье, затормозил, ушёл в лог, бугристо перемётаный снегом. Веселов вылез из машины с пистолетом в руках, обошел её и замер. Боевой хмель […]
«Коровкин прибыл! На штабной лужайке рядом с Сытником и Курепиным я увидел Коровкина и его спутников — у меня отлегло от сердца. Коровкин же принялся рассказывать о своих приключениях. После встречи с Зиборовым, разведчики пошли в деревню. В первой же хате застали деда с бабкой. Разговорчивый дед суетился возле разведчиков, бабка кудахтала на кухне. Вскоре […]
«Припекает солнце и бороться со сном становится невмоготу, засыпаю с неспокойным чувством — надо вероятно проверить посты, ведь их тоже могло сморить, но нет сил открыть глаза. Вдруг вижу немца, вижу отчетливо — он стоит ко мне боком, в руке поднята граната и он готов бросить её в любой момент. Невольно зажмурился, открываю глаза вновь […]
Почти каждый из прибивших о ком нибудь докладывал: «Погиб, погиб, погиб — это слово бьет в мозгу, сковывая волю и силы. Васильев, Немцев, Новиков…». Возможно и все мы давно приговорены и лишь ждем своего часа. Что стоит окружить овраг и передушить нас всех как слепых котят? Шевченко и Коровин вернулись из разведки — по дороге […]
«Васильев поворачивается от карты: «Недавно Петренко заходил — разведчики пленного приволокли. Танков в лесу говорит сотни две, не больше». Я протиснулся к столу, на карте между двумя очерченными овалами немецких танков, две тонкие красные линии: левая — Волков, правая — Сытник и они едва не задевают синие черточки немецких батарей. После того как посмотришь на […]
«Когда надевал наушники у меня слегка тряслись руки, голос чуть слышен, мгновениями утихает вовсе: «Говорит Рябышев. Как меня слышите? Кто у аппарата? Благодарю за успешные действия! Доблесть и геройство!». Что за чепуха? Разговор едва начался, а уже благодарность. Да и как-то высокопарно про доблесть и геройство — не совсем по-рябышевски. Радостное возбуждение уступило место тревожной […]
«Безмашинных танкистов у нас хватало — из 30 исправных немецких танков мы создали новый батальон, поставив во главе его капитана Михальчука. Новому комбату и его зампотеху 2-го ранга было приказано, чтобы люди уже к вечеру владели немецкими танками не хуже чем своими. И артиллеристы, которым досталось до полусотни брошенных гитлеровцами орудий было вменено в обязанности […]