Целый полк немецких гренадер увяз в поле чернозема — так их и поймали советские танкисты: «Выскочив из села мы увидели…» (2021)
«В ночь на 8 ноября 1943 мы остановились на восточной окраине села Малополовецкое (под Фастовым). Меня больше всего беспокоило молчание штаба корпуса. Корпусная радиостанция безмолвствовала и этого говорило о том, что штаб находится на большом расстоянии. За полночь в бригаду возвратился начальник штаба батальона капитан Рой — через Королевку проехать обратно невозможно, так как южнее Фастово вышли немецкие танки. Это сообщение встревожило нас, мы в тылу у немцев? — спросил тогда я.
Спали нервно, прислушиваясь к каждому звуку и вот на рассвете завыла сирена, а так же послышались крики «Тревога!», трескотня автоматов и пулеметов.
Вскоре выяснилось, что на западной окраине села замечено большое скопление немцев.
Выскочив из села мы увидели такую картину — на огромном поле стояло несколько наших танков, а на разном расстоянии от них неподвижно застыло около 500 немецких солдат и офицеров с поднятыми руками. Окружившие меня товарищи глядели друг на друга, а произошло оказывается вот что.
146-й мотострелковый полк, 25-й немецкой танковой дивизии, переброшенный с Атлантики, хорошо вооруженный и подготовленный, совершал марш в сторону Киева. Погода стояла дождливая и немцы решили заночевать в Малополовецком — в том самом населенном пункте, куда накануне зашла 55-я бригада.
Ночью же наша разведка, высланная в западном направлении, заплутала в селе, а шум моторов не вызвал у них особого беспокойства — это наши конечно, решили они. Не лучше выступила и немецкая разведка, которая доложила, что их дивизия уже в Киеве, а горящие машины где-то на горизонте — советские. Немцы довольные блестящей победой улеглись спать…
Утром немцы увидели как по селу спокойно катаются советские Т-34. Немецкие танкисты бросились к своим машинам, а их там уже не было. Немцы бросились бежать к лесу, но увязли в черноземе. Так за один час прекратил свое существование 146-й гренадерский полк, а в плен попало 450 немцев». Видео по воспоминаниям Давида Абрамовича Драгунского.
