Дневники умерших в блокаду: «Я пальцами расшатала зубы и вытаскивала их. Цинга…» (2019)

«Мы вошли в квартиру, мама села к столу, уронила голову на руки… и ни до этого, ни потом, за всю жизнь я не слышала такого плача, крика, такой горькой истерики. В чужом городе, без жилья, в летних вещах, без продуктов и карточек с тремя детьми. Отец ушёл в ополчение, ему было 62 года.»
Зоя Смирнова-Торопова вела свой дневник почти всю блокаду. Масштабы голода среди незанятых в обороне города гражданских были страшные: «…уже не было родственных чувств, каждый дрожал над своей порцией. Отец плакал от голода и постоянно просил есть».Так же вполне ясна рядовая картина гибели людей: «Маме стало хуже, ее подобрали на улице и увезли в больницу».
Холод, в квартире было чуть теплее чем на улице, а значит мороз почти всегда окружал выживающих людей, еще больше отбирая ценные силы. Версия для чтения.